Форум
Публикации
МОНИТОРИНГ СМИ: "Предпочитаю устраниться от отслеживания нахождения Марии Алехиной в колонии". Член Общественной наблюдательной комиссии Елена Першакова опасается контактов с "Pussy Riot"
--------------------------------------------------------------------------------
Член Общественной наблюдательной комиссии приняла это решение после того, как адвокат заключенной попросил ее передать некую записку Алехиной в СМИ.
Properm.ru с некоторыми сокращениями публикует заявление правозащитницы, члена Общественной наблюдательной комиссии Елены Першаковой, которое она написала в Facebook.
Поскольку за последние полторы недели многие люди мне задают одни и те же вопросы о том, почему я якобы отстаиваю интересы администрации колонии, в которой сейчас находится Мария Алехина, считаю необходимым озвучить мою позицию и оценку происходящего.
В ситуации с пребыванием в исправительной колонии №28 в Пермском крае Марии Алехиной я абстрагируюсь от приговора, вынесенного девушкам из группы Pussy Riot. Это другая история, которая требует отдельного и длительного разговора, и давать какую-то оценку этому судебному решению я могу как юрист, как россиянка и так далее, но не как член Общественной наблюдательной комиссии (ОНК), которая осуществляет контроль за соблюдением прав человека в местах принудительного содержания.
Не приемлю двойных стандартов ни в чем. Применительно к условиям содержания Марии и других подозреваемых, Марии и других обвиняемых, Марии и других осужденных, думаю о равенстве в правах и обязанностях, предусмотренных законодательством. Для этого есть два основания. Первое: у меня нет сомнений в том, что некоторые из лишенных свободы находятся за решеткой по незаконному, необоснованному приговору. Эти люди порой годами "стучатся" во все двери, чтобы добиться приговоров, гарантирующих верховенство права. Лишь единицы из них освобождаются из мест заключения в связи с отменой незаконного приговора. При этом нередко никто и пальцем не шелохнет от правоохранителей до правозащитников, чтобы помочь в такой ситуации. Иногда, вы не поверите, но помощь осужденные находят в колонии: мне известны несколько случаев, когда представители администрация колонии, посмотрев приговор и увидев беззаконие, помогли опротестовать приговоры и осужденные освободились в связи с отменой незаконного приговора.
В местах лишения свободы нужно и важно избегать "особости" в отношениях осужденный-администрация и осужденный-осужденные. По закону, например, иное отношение предусмотрено для осужденных беременных женщин и женщин с детьми, для несовершеннолетних. Как точно и правильно сказал один знакомый: "Особый подход скорее ослабляет позиции человека…".
Именно с этой позиции, например, я не понимаю, почему по прибытии в СИЗО-5 Марию поместили в камеру для беременных, в лучшую камеру (из всех в этом СИЗО, лучше даже той камеры, в которой находились реально беременные): камера трехместная, стационарно телевизор (он есть не во всех камерах, по словам администрации, дислокация телевизоров меняется, то есть передается из камеры в камеру), радио (нецентрализованное как в других камерах, а автономное, которое заключенные сами могут выключать и включать), зеркало, фаянсовая раковина с подачей горячей и холодной воды (фаянс в камере СИЗО для меня первое открытие, горячая и холодная вода во всех камерах кроме карцеров), санузел, включающий в себя унитаз, электрический нагреватель воды (для меня второе открытие), душ (для меня третье открытие, просто невероятное, все остальные женщины лишены такой роскоши, помывка 1 раз в неделю), бак с питьевой водой (как во всех камерах). Почему Василиса Иванова по такой же статье, впервые осужденная, небеременная не может жить в таких условиях?
Моим непониманием я поделилась в первую очередь с начальником СИЗО-5, который не вполне аргументировано и внятно дал мне ответ. Во вторую очередь этим я поделилась с Марией при личном общении, к слову пришлось, с объяснением, того, что помещение в камеру для беременных это проявление, на мой взгляд, двойных стандартов. Кстати, Мария ответила, что согласна с этим. В данном случае равноправия среди осужденных не просто не было, его медленным шагом, робким зигзагом вытоптали (и не вина Марии, это государство аки стыдливая девица безмолвно, но нарочито по капельке из бочки меда деготь, им самим туда положенный, пальчиками пытается выковырять). Я за то, чтобы все женщины в СИЗО были в одинаковых условиях (кроме ожидающих ребенка). Конечно, в идеале, чтобы все подозреваемые, обвиняемые или осужденные жили в камере сродни той, где жила Мария, коли уж оказались за решеткой. Хороший образец человеческих условий несвободы в реалиях России.
Манипулировать собою не позволяю никому. 22 ноября 2012 года, вечером, из информации в Интернете мне стало известно, что в колонии произошел конфликт между осужденными и Марией, Мария была переведена в безопасное место. 23 ноября 2012 года днем, получив версию администрации, я созвонилась с адвокатом, но и от него фактически не получила ответа на свои вопросы. Зато он продиктовала мне записку Марии, как было сказано, для СМИ. Ее я записала под диктовку слово в слово и затем, исходя из содержания записки, снова поинтересовалась подробностями случившегося. На это получила ответ, что все подробности будут во вторник, то есть спустя 5 дней, а сейчас надо передать записку Марии в СМИ. Замечу, что адвокат заявила, что сама она не будет передавать записку в СМИ и это право и выбор адвоката.
Может быть, этому были и есть какие-то важные резоны, но я никогда не передавала и не передам информацию в СМИ, которую получила от третьих лиц и без возможности увидеть оригинал передаваемой информации (здесь шла речь о письменном документе), да еще без возможности получить хоть какие-то объяснения и подтверждения описанному. Я отказала адвокату в передаче продиктованной записки в СМИ. И таков мой ответ будет всегда в любой другой аналогичной ситуации. Кстати, в записке, которую мне продиктовали, ничего требующего правовой реакции не было, просто излагалась оценка событий, никаких фактов.
У меня вопрос риторический: почему текст этой записки до сих пор нигде не появился даже после того, как у Марии на свидании побывала ее мама, а в Березниках и потом в Перми были представители группы "Война"? Просто потому, что в ней не было ничего особенного, если она вообще была эта записка. Просто сторонников Pussy Riot возмутило, как это "правозащитница" может не выполнить просьбу адвоката Pussy Riot, просьбу, на мой взгляд, сомнительную: не адвокатскую, не профессиональную. Сейчас я через третьих лиц получаю претензии о том, что я обязана была передать в СМИ эту записку. На секундочку: никто, никому, ничего не должен. Эта записка не имела никакого отношения к миссии ОНК и к моей миссии в частности.
В дальнейшем предпочитаю устраниться от какого-либо непосредственного участия в отслеживании нахождения Марии в колонии № 28. Буду готова включиться в ситуацию, если мое участие будет необходимо. Безусловно, при решении посетить эту колонию членами ОНК буду исходить из своих возможностей, а также возможностей других членов ОНК.
"PROPERM.RU", 6 декабря 2012 г.
--------------------------------------------------------------------------------
Член Общественной наблюдательной комиссии приняла это решение после того, как адвокат заключенной попросил ее передать некую записку Алехиной в СМИ.
Properm.ru с некоторыми сокращениями публикует заявление правозащитницы, члена Общественной наблюдательной комиссии Елены Першаковой, которое она написала в Facebook.
Поскольку за последние полторы недели многие люди мне задают одни и те же вопросы о том, почему я якобы отстаиваю интересы администрации колонии, в которой сейчас находится Мария Алехина, считаю необходимым озвучить мою позицию и оценку происходящего.
В ситуации с пребыванием в исправительной колонии №28 в Пермском крае Марии Алехиной я абстрагируюсь от приговора, вынесенного девушкам из группы Pussy Riot. Это другая история, которая требует отдельного и длительного разговора, и давать какую-то оценку этому судебному решению я могу как юрист, как россиянка и так далее, но не как член Общественной наблюдательной комиссии (ОНК), которая осуществляет контроль за соблюдением прав человека в местах принудительного содержания.
Не приемлю двойных стандартов ни в чем. Применительно к условиям содержания Марии и других подозреваемых, Марии и других обвиняемых, Марии и других осужденных, думаю о равенстве в правах и обязанностях, предусмотренных законодательством. Для этого есть два основания. Первое: у меня нет сомнений в том, что некоторые из лишенных свободы находятся за решеткой по незаконному, необоснованному приговору. Эти люди порой годами "стучатся" во все двери, чтобы добиться приговоров, гарантирующих верховенство права. Лишь единицы из них освобождаются из мест заключения в связи с отменой незаконного приговора. При этом нередко никто и пальцем не шелохнет от правоохранителей до правозащитников, чтобы помочь в такой ситуации. Иногда, вы не поверите, но помощь осужденные находят в колонии: мне известны несколько случаев, когда представители администрация колонии, посмотрев приговор и увидев беззаконие, помогли опротестовать приговоры и осужденные освободились в связи с отменой незаконного приговора.
В местах лишения свободы нужно и важно избегать "особости" в отношениях осужденный-администрация и осужденный-осужденные. По закону, например, иное отношение предусмотрено для осужденных беременных женщин и женщин с детьми, для несовершеннолетних. Как точно и правильно сказал один знакомый: "Особый подход скорее ослабляет позиции человека…".
Именно с этой позиции, например, я не понимаю, почему по прибытии в СИЗО-5 Марию поместили в камеру для беременных, в лучшую камеру (из всех в этом СИЗО, лучше даже той камеры, в которой находились реально беременные): камера трехместная, стационарно телевизор (он есть не во всех камерах, по словам администрации, дислокация телевизоров меняется, то есть передается из камеры в камеру), радио (нецентрализованное как в других камерах, а автономное, которое заключенные сами могут выключать и включать), зеркало, фаянсовая раковина с подачей горячей и холодной воды (фаянс в камере СИЗО для меня первое открытие, горячая и холодная вода во всех камерах кроме карцеров), санузел, включающий в себя унитаз, электрический нагреватель воды (для меня второе открытие), душ (для меня третье открытие, просто невероятное, все остальные женщины лишены такой роскоши, помывка 1 раз в неделю), бак с питьевой водой (как во всех камерах). Почему Василиса Иванова по такой же статье, впервые осужденная, небеременная не может жить в таких условиях?
Моим непониманием я поделилась в первую очередь с начальником СИЗО-5, который не вполне аргументировано и внятно дал мне ответ. Во вторую очередь этим я поделилась с Марией при личном общении, к слову пришлось, с объяснением, того, что помещение в камеру для беременных это проявление, на мой взгляд, двойных стандартов. Кстати, Мария ответила, что согласна с этим. В данном случае равноправия среди осужденных не просто не было, его медленным шагом, робким зигзагом вытоптали (и не вина Марии, это государство аки стыдливая девица безмолвно, но нарочито по капельке из бочки меда деготь, им самим туда положенный, пальчиками пытается выковырять). Я за то, чтобы все женщины в СИЗО были в одинаковых условиях (кроме ожидающих ребенка). Конечно, в идеале, чтобы все подозреваемые, обвиняемые или осужденные жили в камере сродни той, где жила Мария, коли уж оказались за решеткой. Хороший образец человеческих условий несвободы в реалиях России.
Манипулировать собою не позволяю никому. 22 ноября 2012 года, вечером, из информации в Интернете мне стало известно, что в колонии произошел конфликт между осужденными и Марией, Мария была переведена в безопасное место. 23 ноября 2012 года днем, получив версию администрации, я созвонилась с адвокатом, но и от него фактически не получила ответа на свои вопросы. Зато он продиктовала мне записку Марии, как было сказано, для СМИ. Ее я записала под диктовку слово в слово и затем, исходя из содержания записки, снова поинтересовалась подробностями случившегося. На это получила ответ, что все подробности будут во вторник, то есть спустя 5 дней, а сейчас надо передать записку Марии в СМИ. Замечу, что адвокат заявила, что сама она не будет передавать записку в СМИ и это право и выбор адвоката.
Может быть, этому были и есть какие-то важные резоны, но я никогда не передавала и не передам информацию в СМИ, которую получила от третьих лиц и без возможности увидеть оригинал передаваемой информации (здесь шла речь о письменном документе), да еще без возможности получить хоть какие-то объяснения и подтверждения описанному. Я отказала адвокату в передаче продиктованной записки в СМИ. И таков мой ответ будет всегда в любой другой аналогичной ситуации. Кстати, в записке, которую мне продиктовали, ничего требующего правовой реакции не было, просто излагалась оценка событий, никаких фактов.
У меня вопрос риторический: почему текст этой записки до сих пор нигде не появился даже после того, как у Марии на свидании побывала ее мама, а в Березниках и потом в Перми были представители группы "Война"? Просто потому, что в ней не было ничего особенного, если она вообще была эта записка. Просто сторонников Pussy Riot возмутило, как это "правозащитница" может не выполнить просьбу адвоката Pussy Riot, просьбу, на мой взгляд, сомнительную: не адвокатскую, не профессиональную. Сейчас я через третьих лиц получаю претензии о том, что я обязана была передать в СМИ эту записку. На секундочку: никто, никому, ничего не должен. Эта записка не имела никакого отношения к миссии ОНК и к моей миссии в частности.
В дальнейшем предпочитаю устраниться от какого-либо непосредственного участия в отслеживании нахождения Марии в колонии № 28. Буду готова включиться в ситуацию, если мое участие будет необходимо. Безусловно, при решении посетить эту колонию членами ОНК буду исходить из своих возможностей, а также возможностей других членов ОНК.
"PROPERM.RU", 6 декабря 2012 г.
