Sky Rye пишет:Taller пишет:и позже....Sky Rye пишет:Taller пишет:Я думаю, что он перенес свой первичный крик, травму в стихи о потерянном доме.Sky Rye пишет:Taller пишет:увы, неудачный пример.
Ребенок не всегда осознает, что над ним издеваются, это особенность его мировосприятия. Выстреливает позже.
Ваш клиент пережил два несчастных брака и в 30 лет, пройдя неудачное лечение в психиатрической клинике, покончил с собой, а спустя год на его могиле покончила с собой влюбленная в него девушка. Это упадочное состояние называли тогда есененщиной.
И это его стихи:
...Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала?
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один...
И разбитое зеркало...
Его, придурошные дяди, плохо себе представляли, что происходило в голове малыша, когда его как щенка бросали в реку или посадив на коня пускали галопом.
Пациент из моего примера исцелился, пусть и в старшем возрасте, т.к. поздно обратился за помощью. И более того, он смог полюбить.
да это из-за того, что он покинул родные места
а ведь мог бы жить, чудак
правда, на том надрыве, когда он не в своей среде был, он спел так, как кто вряд ли ещё когда-нибудь споёт
"Но, обреченный на гоненье,
Еще я долго буду петь...."
Он был гениален в выражении своих чувств словами, сублимировал боль в совершенство строк.
он, практически, не правил стихи - как ему Бог на душу посылал, так и записывал
Какой же слиток таланта метнул Творец сюда,
в эту избу, в это сердце деревенского драчливого парня,
чтобы тот, потрясённый, нашел столько для красоты - у печи,
в хлеву, на гумне, за околицей, - красоты,
которую тысячи лет топчут и не замечают?..
http://c5fmn.rutlib4.com/book/11932/p/22
Неуютная жидкая лунность
И тоска бесконечных равнин, —
Вот что видел я в резвую юность,
Что, любя, проклинал не один.
По дорогам усохшие вербы
И тележная песня колес...
Ни за что не хотел я теперь бы,
Чтоб мне слушать ее привелось.
Равнодушен я стал к лачугам,
И очажный огонь мне не мил,
Даже яблонь весеннюю вьюгу
Я за бедность полей разлюбил.
Мне теперь по душе иное...
И в чахоточном свете луны
Через каменное и стальное
Вижу мощь я родной стороны.
Полевая Россия! Довольно
Волочиться сохой по полям!
Нищету твою видеть больно
И березам и тополям.
Я не знаю, что будет со мною...
Может, в новую жизнь не гожусь,
Но и все же хочу я стальною
Видеть бедную, нищую Русь.
И, внимая моторному лаю
В сонме вьюг, в сонме бурь и гроз,
Ни за что я теперь не желаю
Слушать песню тележных колес.
[1925]
это не совсем то, что является шедевральным
у Есенина высшее - иное
вот, например:
Над окошком месяц. Под окошком ветер.
Облетевший тополь серебрист и светел.
Дальний плач тальянки, голос одинокий -
И такой родимый, и такой далёкий.
Плачет и смеется песня лиховая.
Где ты, моя липа? Липа вековая?
Я и сам когда-то в праздник спозаранку
Выходил к любимой, развернув тальянку.
А теперь я милой ничего не значу.
Под чужую песню и смеюсь и плачу.
Это стихотворение - драма его жизни. Написал он его за несколько месяцев до самоубийства, когда посетил родные края.
Над окошком месяц. Под окошком ветер.
Облетевший тополь серебрист и светел.
Дальний плач тальянки, голос одинокий -
И такой родимый, и такой далёкий.
Плачет и смеется песня лиховая.
Где ты, моя липа? Липа вековая?
Я и сам когда-то в праздник спозаранку
Выходил к любимой, развернув тальянку.
А теперь я милой ничего не значу.
Под чужую песню и смеюсь и плачу