В бункере
Под портретом великого
Обсуждалось два вопроса: почему войска хохлоРейха потерпели поражение в Крыму, и как бы нагадить форуму "Свобода".
- Мало, мало админов, - гундосил Мюллер.
"А в штабе много идиотов," - думал всезнающий Йоцька Геббельс.
Тут он встал, и придав своей роже вид многозначительности прохрипел:
- Господа! В Крыму мы потерпели поражение вовсе не из-за того, что было мало админов, которых у нас, слава богу, хватает, а из-за наглости русских партизан форума "Свобода".
Нашему супер-пупер агенту Чебуру, истекающему говном в боях за идеалы хохлоРейха, на подступах к Крыму они подложили, извиняюсь, на сидение, ежака...
Все оживились.
- Да, да, господа! Русского ежака! Вследствие этого наш супер-пупер агент упал со стула и получил ранение не совместимое с адекватностью.
После полученной анальной травмы, оказавшись в состоянии контуженного иглами пидараса, - Йоцька вытер слезу, - не знал, к чему приложить нижнее полушарие моцка.
- Так, - сказал Лохнякевич.
Воцарилась тишина.
"Почему я импотент?" - горько подумал он.
Через несколько секунд умному Йоцьке случайно пришла в голову мысль.
- Надо вывести больше Чебуров, и мы захватим Крым.
- Не проще ли уничтожить ежаков? - предложил Мюллер.
- Так, - сказал Лохнякевич.
Все снова замолчали.
"Ну почему же я импотент," - страдал великий Хрюрер.
- Надо вывести всех ежаков из Крыма, - глубокомысленно сказал Мюллер.
- И тогда в Крыму нарушится соотношение сил, - подхватил Йоцька, - и партизаны будут безоружны.
- Гениально! - восхитился подхалим Шелленберг.
- И мы тогда покажем русским еще один Крым и еще один Сталинград.
- Гениально! - орал Йоцька.
- Так. Лохнякевич поднялся, обошел стол, встал за спиной Йоцьки и похлопал его по потной лысине.
"Господи! Ну, почему же я импотент? Почему не он, не Шелнберг, а именно я?"
И Хрюрер пошел к Еве Браун. Все проводили его сочувствующими взглядами.
Дверь за Лохнякевичем закрылась. Разговор возобновился.
- Предлагаю закодировать операцию словом "Ежак", - предложил Йоцька.
- Я - за, - сказал Мюллер, который давно мечтал об соразмерной премии.
- Шелленберг, - попросил Йоцька, - доставайте.
Шелленберг достал из-за пазухи бутылку армянского коньяка и разлил в рюмочки.
Хватило на всех, а то, что осталось, Шелленберг вылил себе в рот.
- Предлагаю выпить за операцию "Ежак"!
Дверь со скрипом отворилась, и в комнату ворвался Цезарь. Все тут же сели.
Цезарь услышал только несколько последних слов.
"Скрывают," - подумал он и решил сделать вид, что он зашел просто так.
Цезарь подошел к сейфу, достал отмычки и в гробовой тишине вскрыл его.
Он копался минут пять, но ничего нового не нашел.
"Бездельники," - подумал Цезарь и с шумом захлопнул дверцу.
- Товарищ Цезарь, - послышался осторожный голос Мюллера, у которого недавно пропала половина доклада Хрюреру, а вторая половина оказалась сильно испачкана тушёнкой, - когда берете документы из сейфа, возвращайте обратно и не пачкайте, пожалуйста.
- Нужны мне ваши документы, - обиделся Цезарь, - у меня своих хватает.
Он подошел к столу, отнял у Мюллера рюмку и провозгласил:
- За моего любимого Сталина!
С недовольными лицами все выпили. Обделенный Мюллер обиженно посопел, достал бутылку шнапса и отхлебнул прямо из горлышка.
- Ежа вам в зад! - сказал Цезарь, и вышел.
От шнапса Мюллера передернуло так, что он подумал: "Яка гарна горилка!"
- На чем мы остановились? - спросил он, вытирая рот рукавом мундира.
- На операции "Ежак", - сказал Шелленберг.
Дверь снова внезапно приотворилась, и в нее просунулась довольная физиономия Цезаря.
- Да, господа, я, когда вошел, забыл поздороваться!
- Здравствуй, здравствуй, - сказал вежливый Йоцька.
Цезарь еще раз закрыл дверь и ушел. Подслушивать под дверью он считал ниже своего достоинства.
Шеленберг встал, обошел стол и выглянул за дверь.
Убедившись, что Цезаря поблизости нет, он оглядел своих соратников и, прищурившись, спросил:
- Кстати, господа, о партизанах: как бы нам попасть на "Свободу"?
- Предлагаю вернуть раненного в жопу Чебура, - сказал Йоцька, - пока новые созреют.
На том и порешили.